Фредерик Дюбуа де Монпере: взгляд чужеземца на Кавказ

Фредерик Дюбуа де Монпере:
взгляд чужеземца на Кавказ

Рекомендуется к просмотру в широкоэкранном формате для отображения полных зарисовок Фредерика Дюбуа об Абхазии*

Труды швейцарского путешественника французского происхождения Фредерика Дюбуа де Монпере, который в начале 30-х годов XIX столетия совершил свое знаменитое «путешествие вокруг Кавказа», в том числе и по Абхазии, до сих пор интересны не только подробным описанием Кавказа и кавказцев тех времен, но и замечательными рисунками, сделанными самим Дюбуа во время этого трехгодичного вояжа.

Де Монпере

Фредерик Дюбуа родился 28 мая 1798 года во франкоязычном кантоне (территориально-административная единица в некоторых странах – прим. ред.) Невшатель на западе Швейцарии. Приставка «де Монпере», которую Фредерик позже присоединил к своей фамилии, означала название небольшого поселка, где когда-то обосновался дворянский род (позже обедневший – прим.ред.), к которому принадлежали Дюбуа. То есть Фредерик Дюбуа де Монпере следует трактовать как Фредерик Дюбуа из Монпере.

В Невшателе

Отец Фредерика Шарль Дюбуа занимался торговлей. О его матери известно, что ее звали Мари-Анн Ларди де Овернье. Детство и юношеские годы Дюбуа прошли у Невшательского озера («франкоговорящая» часть страны, запад Швейцарии – прим. ред.). Окончив колледж в Невшателе, какое-то время Фредерик работал учителем французского языка в швейцарском городе Санкт-Галене, после уехал в Курляндию (ныне территория Латвии – прим. ред.), работал там гувернером. В 1829 году Фредерик Дюбуа поступил в Берлинский университет, где ему выпало счастье учиться у светил тогдашней науки: географа Карла Риттера и геолога Леопольда фон Буха. Особенное влияние на Дюбуа оказал Риттер — немецкий ученый, основатель географической науки, специалист по Ирану. Именно он вдохновил Фредерика на путешествия.

Атлас Дюбуа

На Кавказ Фредерик Дюбуа де Монпере впервые прибыл в 1831 году. Все свои впечатления, подробные описания увиденного, рассказы, собранные в течение нескольких лет, он запечатлел в шеститомном сочинении «Путешествие вокруг Кавказа, к черкесам и абхазам, в Грузию, Армению и Крым». Приложением к этому труду стал атлас, большая часть рисунков которого была сделана Дюбуа собственноручно.

Атлас Дюбуа стал библиографической редкостью. Известно лишь о трех его экземплярах, все они – музейные экспонаты. Они находятся в Российской государственной библиотеке в Москве, Российском государственном географическом обществе Санкт-Петербурга и историко-краеведческом музее города Геленджик. Атлас Дюбуа де Монпере содержит детальные карты Кавказа тех времен, более 70 рисунков пейзажей и видов Кавказа, в нем есть множество информации об архитектурных памятниках тех времен, а также геологические данные земель.

На Кавказе

Дюбуа приехал в Россию весной 1831 года и почти сразу же отправился в Крым, а оттуда на Северный Кавказ. Он совершил путешествие на русском военном корабле вдоль всего Черноморского побережья Кавказа, а затем объехал Западное Закавказье до Тифлиса включительно. Свой труд по итогам путешествия он издал в Париже, за что впоследствии получил золотую медаль французского географического общества. Это, в свою очередь, дало ему право стать руководителем кафедры археологии Невшательской академии наук в Швейцарии.

Романтик и поэт

Потрясающе интересны все тексты Фредерика Дюбуа об Абхазии: факты, описания местности, записи со впечатлениями и рассказы. Его путешествие в Абхазию началось с Гагры. Он наблюдал за этим местом с моря, рассуждал о судьбах русских декабристов, фактически сосланных туда после восстания на Сенатской площади в 1825 году. Его строки об этом передают сочувствие, а еще они насквозь поэтичны:

«В такие мгновения сердце преисполнено чувствами. Без тоски и грусти взор следит за линией горных цепей и останавливается на террасах, которые нагромождаются друг на друга, венчаясь снежными вершинами; прохладными кажутся эти древние леса, покрывающие своей завесой подножье гор (Подножье гор покрыто буками, грабами, дубами с самой великолепной зеленой листвой, между тем как сосновые леса венчают их вершины), и еще более усиливающие впечатление дикости и великолепия природы, как будто это был первый день творения; смотреть на этот пейзаж, когда после знойного дня солнце погружается в объятия Фетиды и легкий свежий зефир, оживляя чувства, будит заснувшее воображение, когда свет румяного заката, отбрасывая свой отблеск, рисует длинные тени, подобные тайнам, в которые стремится проникнуть человек, когда луна, поднимаясь на другом краю горизонта, низводит тишину и час мечтанья на полумрак, так резко граничащий с ее бледным светом, видеть все это, склонясь над бортом судна, качающегося в такт убегающим и искрящимся волнам, — вот волшебный сон!.. О бедный изгнанник! Велико твое счастье, если ты сможешь увидеть, как убегают перед тобой Гагры и их серые стены, теряясь вдали и обращаясь в маленькое пятнышко у подножья Кавказа. Пусть не остановится твой бег, прежде чем ты не окажешься в кругу своих близких!»

Храм среди дикой природы

Фредерик Дюбуа де Монпере уже у берегов Пицунды. Там он с интересом ищет древний храм, о котором наслышан. Путешественник дает интереснейшее описание Пицундского храма таким, каким он его увидел:

«Мы проходим через полуразрушенные ворота покрытой трещинами стены, построенной в виде четырехугольника, и вот я перед лицом одних из самых грандиозных, самых живописных руин, какие только я когда-либо знал. Мне говорили об этом здании с восхищением, но впечатление, которое оно производит, превзошло мои ожидания — этот стиль, благородный и смелый, изумляет среди дикой природы Абхазии».

Дюбуа Де Монпере подробно описывает храм, заключает, что это византийский стиль, который часто нарекают римским, сравнивает его с некоторыми европейскими соборами и пишет:

«Состояние храма, когда я был в Пицунде, вполне допускало возможность реставрации; большая трещина и отверстие в куполе от удара молнии, а также обрушившийся свод верхнего притвора составляли единственные бреши в здании; в остальном храм был невредим».

У Баслаты

Чуть позже неутомимый путешественник оказывается уже у берегов Сухума. Сухумская бухта того времени представляет собой довольно жалкое зрелище, а Дюбуа – не из тех, кто склонен подбирать осторожные слова и выражения. Порой это непросто читать тому, кто ищет только лишь восхвалений и восхищений пышной природой и красотами, но стиль Дюбуа – скорее беспощадная правдивость, нежели благородные реверансы.

«Некогда вся эта маленькая равнина, шириной в 1 1/2 версты, раскинувшаяся на восток от крепости до подножья холмов и до современного карантина, была покрыта домами и базарами. Сухум имел тогда население, равное 6-ти тысячам человек. По выложенным камнем каналам вода из Баслаты растекалась по всем кварталам; в ее устье соорудили небольшой облицованный кирпичом канал для удобства маленьких турецких судов. От этого древнего Сухума ничего не осталось, кроме следов домов и улиц, заросших колючим кустарником и высокой травой; стена, которая защищала город со стороны моря, сохранилась только в виде отдельных отрезков; море постоянно точит и гложет их своими волнами; вода не протекает по засоренным каналам; ров, окружающий крепость, местами заполнен до краев землей; задержанная в своем течении Баслата теряется в болотах, в середине лета настолько зачумляющих воздух своими испарениями, что после Поти и крепости св. Николая Сухум можно считать самой нездоровой местностью из всех русских владений на этом побережье. Гарнизон, состоящий из ста человек, изнемогает, чахнет от болезней. Между тем достаточно было бы очистить эти каналы Баслаты, осушить искусственно созданные болота, и, несомненно, Сухум стал бы такой же здоровой местностью, как и всякая другая на побережье. Но кто возьмется за выполнение подобной задачи»

В поисках Диоскурии

Фредерик Дюбуа де Монпере также пытался разобраться, где на территории Абхазии находился легендарный древний город Диоскурия, основанный греческими колонизаторами еще в VI веке до нашей эры. Он предполагал, что это было восточнее того Сухум-кале, который он посетил. Вот как Дюбуа рассуждал об этом:

«Может показаться странным, почему жители города Милета, основатели Диоскурии, избрали не берега Кодора, самой большой реки Абхазии, но маленькой речки, источники которой берут начало не далеко внутри страны. Местные жители называют эту речку безразлично Искурией, Цхузамели и Мармар. Там, именно, мы видим руины, скрытые великолепными лесами, в тени которых рассеяно несколько абхазских селений. Эти буковые деревья, эти дубы и вязы, кажется, древние детища земли. Почему нас должно так особенно удивлять, что именно здесь греки предпочли основать свою богатую колонию и окружили это пространство стеной? Но сейчас человек, кажется, покинул эти места, или, быть может, провидение поступает с царствами так же, как пахарь с полями, когда он дает им отдыхать под паром. Когда видишь эти густые вечные леса, покрывающие равнины и горы, следишь взором за пустынным берегом, убегающим в даль, думаешь ли, что находишься у одной из колыбелей истории, в античной земле сказок и мифов, в исходном пункте многих цивилизаций, у ворот великих городов... Где же то население, которое находило свои наслаждения в этом раю?»

Самурзакань

Свое путешествие по Абхазии тех времен Дюбуа закончил в Самурзакани (ныне Галский район Абхазии – прим. ред.). Там он описывает ссору, которая произошла между абхазским князем Анчабадзе и грузинским князем Дадиан:

«В течение 1832 и 1833 гг. Самурзакань представляла арену непрерывного разбоя. Вот та причина, которая вызвала этот разбой. Однажды Леван Дадиан, современный владетельный князь Мингрелии, немного разгоряченный вином, хотел заставить князя Анчабадзе, находившегося в то время с ним, исполнить одно дело, от которого он отказался, ссылаясь на то, что это не соответствовало бы его достоинству, как офицера русской службы. Дадиан, вне себя от этого отказа, схватил палку, чтобы ударить князя, но последний защитил себя кинжалом. Это привело Дадиана в еще большее бешенство. Также разгоряченный Анчабадзе метнул в Дадиана своим кинжалом, который, к счастью, его не задел. Дадиан кликнул тогда своих людей; князя Анчабадзе схватили, и Дадиан приказал запереть его в одну из своих крепостей; бежав из этой крепости, Анчабадзе скрылся в Самурзакани и обратил ее в арену своей мести против Дадиана. Беспрестанно нападая на Мингрелию, грабя, опустошая ее, призвав на помощь цебельдинцев, он довел князя Дадиана до полной невозможности вести с ним борьбу. Тогда Дадиан обратился к русским с настойчивой просьбой прийти ему на помощь и охранять границы Самурзакани войском против набегов Анчабадзе».

«Кавказ – их берлога»

Читая труд Дюбуа, часто встречаешь самые уничижительные отзывы об абхазских князьях, об их необузданном нраве, их «дикости», и автор часто размышляет о том, как наладилась бы жизнь в этом прекрасном уголке мира, если бы царская Россия смогла навести тут порядок. Вот что пишет путешественник в 30-х годах XIX века:

«Когда откроется краткий и верный торговый путь с востоком России, Абхазию охватит порыв к быстрому развитию. В этой несчастной стране наступит мир, если твердой рукой обуздают этих горцев, разбойников Цебельды, всегда готовых напасть, как хищные птицы, на Абхазию или Мингрелию и подвергнуть их опустошению. Только владея краткими и удобными путями, Россия сможет подчинить себе Кавказ и в корне пресечь коварство князей Абхазии, которые чувствуют себя сильными, хорошо зная, что весь Кавказ — их берлога, и черкесы — их друзья, которых в любое время можно призвать себе на помощь».

О нравах

Достаточно интересны наблюдения Фредерика Дюбуа де Монпере о местном быте и нравах. Чем важнее гость, тем крупнее быка ему зарежут, отмечает чужестранец. Путешественник рассказывал, что гостя встречали не только застольем, но и готовили ему развлечения, самыми распространенными из которых были пляски и танцы:

«Бросить пляску, выйдя из круга, большой стыд. Мне не раз приходилось видеть, каких невероятных усилий стоило участнику танца удержать за собой поле битвы. Генерал попросил одну даму, которая там присутствовала, принять также участие в пляске; уже с час она выступала в танце для двоих с молодым абхазом, выказывая всю свою грацию и желая утомить танцора, но он в свою очередь не хотел сдаваться. Закутанная вместо вуали своим большим белым суконным платком, закрывавшим ей лицо, она задыхалась; колени ее подгибались; она была уже близка к обмороку. Генералу пришлось заступиться за нее перед молодым человеком и уговорить его признать себя побежденным».

Путешественник по Кавказу

Дюбуа-путешественник оставил ценнейшие исторические, географические, топографические сведения об Абхазии тех времен. Его мнения и суждения часто бывают резки, порой предвзяты, но тем не менее представляют большой интерес для всех, кому интересна Абхазия того периода.

Фредерик Дюбуа де Монпере путешествовал по Кавказу до 1834 года. После издания своих трудов он стал профессором академии в Невшателе. Когда эта академия закрылась в 1848 году, Дюбуа занялся археологией, проводил археологические раскопки в окрестностях Невшателя в местечке Крессье и во французской коммуне Коломбье. Также он изучал соборную церковь Невшателя, а свои работы и коллекции отдал в дар библиотеке города Цюрих. О личной жизни Дюбуа сохранилось мало сведений. Известно, что он скончался в возрасте 51 года в местечке Пезе в Невшателе.

Автор текста - Арифа Капба, бильд-редактор - Наала Авидзба, редактор – Ольга Солдатенкова, главный редактор – Амина Лазба