Всемирный абхазо-абазинский конгресс

29 Март 2024
03:43
Первопроходец во всем и патриарх
абхазской литературы
Дмитрий Гулиа
К 145-летию народного поэта и писателя Абхазии
Подводя итоги своего жизненного пути в воспоминаниях, Дмитрий Гулиа писал, что, возможно, «распылял свою энергию», занимаясь то наукой, то литературой. В действительности же его вклад в развитие родной Абхазии поразителен и не может не восхищать тех, для кого этот талантливый человек и трудился всю жизнь.
Дмитрий Гулиа, рисунок Георгия Гулиа
© Дом-музей Дмитрия Гулиа
Основоположник абхазской литературы, ее патриарх, народный поэт Абхазии, просветитель, ученый, лингвист Дмитрий Гулиа родился 21 февраля 1874 года в семье простого крестьянина Урыса Гулиа (Урыс — «домашнее» имя отца Дмитрия Иосифа, — прим. ред.) в селе Уарча Гульрыпшского района.
Дмитрий Гулиа в возрасте 25 лет
© apsnyteka.org
Выселение
из родной Уарчи
Одно из воспоминаний раннего детства Дмитрия связано с ситуацией, в которой оказывались тысячи абхазцев, когда они были вынуждены покинуть родные места и переселиться в Османскую империю. Семья Урыса Гулиа была как раз из тех, кого вынуждали покинуть берега родного Кодора после русско-турецкого противостояния на Кавказе.

Они не обманывались разговорами о том, какие блага ждут их на берегах соседней Турции, и не хотели покидать родную Абхазию.

Вот как сам Дмитрий Гулиа описывает эти события в своей автобиографии: «Некий дворянин Маан привел к нам во двор турецких аскеров — солдат. «Эти не желают выселяться», — сказал он. Аскеры сожгли наш дом, а семью погнали к морю, где стоял на рейде турецкий пароход. Мне тогда было года четыре. Я нес в руке игрушечную фелюгу и держался за руку моей бабушки Фындык».
Место, где предположительно стоял дом Урыса Гулиа до переселения, село Уарча
© apsnyteka.org
Позднее это событие он опишет в поэме «Мой очаг».

По пути в Турцию семья Гулиа не раз была на краю гибели, но, в конце концов, их выбросило на берег Трапезунда. Они были в тяжелейшем положении: без еды, воды, без крова. Помогали им бедные турецкие рыбаки и те абхазцы, которые, прибыв раньше, более или менее обосновались на месте. Вместе с маленьким Гачем (так называли Дмитрия в семье) в этих скитаниях была и мать – Ребиа (Рабиа) Барганджиа, которую сам поэт описал как «кроткую, рассудительную женщину, много занимавшуюся хозяйством», также с ними была бабушка будущего писателя – Фындык Цабриа.

«Воспитывала меня бабушка, — писал о ней Гулиа в своей автобиографии, — это была крепкого здоровья, исключительно волевая женщина. Голос у нее был звонкий и властный. Но я ее не боялся. Куда она — туда и я. Ей было более ста лет».
Уголок народных музыкальных инструментов и предметов быта
© Дом-музей Дмитрия Гулиа
Отец будущего писателя не сомневался, что им надо возвращаться в Абхазию, и потому в небольшой рыбацкой лодке они отправились по морю обратно домой. Сначала сумели добраться до Батума. Здесь, не выдержав тяжести скитаний, умерли маленькие брат и сестра Дмитрия. Но пути назад не было. Под обстрелами русских и турецких кораблей лодка с семьей Гулиа добралась до берегов Абхазии.

Обустроиться в родном селе Урысу Гулиа не позволили, и он выбрал противоположный берег реки Кодор – село Адзюбжа.

Теме родины и тех, кто был вынужден ее оставить, писатель посвятил не одно стихотворение. Пожалуй, самое известное из них — «Сыпсадгьыл» (в переводе с абхазского «Моя родина» — прим. ред.). Отрывок этого стихотворения на русском звучит так:

Милая родина, что ты
Смотришь с печалью такой —
Иль потеряла кого-то,
Кто был любим тобой?

Или о тех, кто оставил
Гнезда свои, ты грустишь?
За морем след их растаял…
Ты не туда ли глядишь…
Дырмит Гулиа с друзьями – брат и сестра Ануа
© Дом-музей Дмитрия Гулиа
Школьные годы и знакомство с Мачавариани
Гулиа несколько лет учился грамоте у местного священника, а затем стал учеником Сухумской Горской школы, специально открытой для абхазских детей в 1863 году. Правда, удалось это не сразу, так как в школу принимали по большей части детей князей и представителей местной знати, а он был сыном простого крестьянина. Но отец Дмитрия был настойчив: возил его поступать в школу три года подряд.

Способного ученика Дмитрия Гулиа сразу заметил учитель Давид Аджамов, а позже и смотритель школы Константин Мачавариани. Эти двое приложили немало усилий к тому, чтобы записать со слов маленького Гулиа народные сказки, а затем опубликовать их в «Материалах по описанию местностей и племен Кавказа».
Константин Мачавариани сыграет в жизни юного Гулиа немалую роль. Это он первым покажет ему два абхазских алфавита, созданных крупнейшим лингвистом Петром Усларом, и другой, так называемый «бартоломеевский», алфавит. Это Мачавариани скажет Гулиа, что пора изучать историю родного края хотя бы по тем отрывочным сведениям, которые есть, с самих древних времен. Возможно, именно тогда у Гулиа родится идея написать первый учебник по истории Абхазии. Эту идею, как известно, позже он воплотил в жизнь. Его «История Абхазии» вышла в свет в 1925 году.

В 1889 году пятнадцатилетний Дмитрий Гулиа поступает в Закавказскую учительскую семинарию в Гори. «Здесь я проучился четыре месяца, заболел тифом, и меня отчислили, как было сказано в приказе, ввиду того, что «местный климат явно не подходит для слушателя Дмитрия Гулиа». Моя школьная учеба закончилась. Моими учителями стали книги и жизнь», — напишет он в своей автобиографии.
Первая абхазская азбука
В 1890 году по инициативе Мачавариани, который не знал абхазского языка, но помогал Гулиа методическими советами, последний начинает работать над составлением абхазской азбуки. Но для этого предстояло еще усовершенствовать алфавиты Услара и Бартоломея, которые были основаны на кириллице. Эта работа была проделана за год, и уже с 1892 года абхазские дети имели возможность учиться на родном языке и овладеть письменностью, которую создал семнадцатилетний абхазский юноша из Адзюбжи. Этот его вклад в абхазскую культуру невозможно переоценить.
Алфавит Петра Услара
© Дом-музей Дмитрия Гулиа
После смерти отца, матери и бабушки от бушевавшей в те времена «испанки» (испанского гриппа — прим. ред.), у Дмитрия появилось много хозяйственных забот. Ведь теперь он остался за старшего и должен был растить младших брата и сестру. Много лет спустя уже его сын, Георгий Гулиа, в своем произведении «Дмитрий Гулиа: повесть о моем отце» напишет, что его отец в те годы начал работать учителем, а по вечерам учился сам.
Школа, в которой преподавал Дмитрий Гулиа в селе Кындыг. Деревья посажены им в 1900 году
© apsnyteka.org
Первое абхазское стихотворение, Дмитрий Гулиа, Сухум, 26 августа 1912 года
© Дом-музей Дмитрия Гулиа
Интересно и то, как описывает двадцатипятилетнего отца Георгий Гулиа: «Внешность его всегда безупречна, черкеска лучшего сукна, мягкие азиатские сапоги, архалук из ярко-пурпурного шелка, позолоченный кинжал и шашка, и, разумеется, револьвер системы Смит-Вессона».
Литературная деятельность Гулиа началась во второй половине первого десятилетия ХХ века. Первые его стихотворения тех времен, особенно «Ходжан большой» получили огромную популярность в народе.

В 1912 году в Тифлисе вышла первая абхазская книга «Стихотворения и частушки», автором которой был Дмитрий Гулиа.
А в 1918 году Гулиа написал рассказ «Под чужим небом». По его собственным воспоминаниям, днем он был занят преподавательской работой в нескольких школах, а писал в основном по ночам, тогда же собирал и материал для будущей «Истории Абхазии».

В своем первом томе по Истории Абхазии он приводил факты в поддержку теории о том, что абхазы произошли от египтян. Позже он сомневался в выдвинутой им же теории и открыто это признавал: «На этой теории я не настаиваю теперь, но уверен, что в книге немало полезных материалов по истории и этнографии Абхазии» (написано спустя 23 года – прим. ред.).

Первый во всем
Слово «первый» многократно применимо к деятельности Дмитрия Иосифовича. В 1919 году вышла в печать первая абхазская газета «Апсны», редактором которой он был. Он был организатором первого драматического кружка «Утренняя звезда» в учительской семинарии в Сухуме. Именно по его инициативе выступала в селах Абхазии первая абхазская театральная труппа, созданная в 1921 году. Для ее репертуара Гулиа в срочном порядке перевел с русского и грузинского несколько водевилей и маленькую пьесу «Да здравствует свобода!» Как вспоминает сам Гулиа, «гастроли труппы в абхазских селах превратились в замечательный праздник».
Дмитрий Гулиа
© anyha.org
Газета «Апсны» за апрель 1919 года
© Дом-музей Дмитрия Гулиа
Первый ученый, написавший учебник по истории Абхазии, Дмитрий Гулиа был, по сути, и первым абхазским историком, хотя многие его теории были приняты неоднозначно. Академик Николай Марр писал о нем: «...Бесспорный факт, что до сегодняшнего дня никто в таком масштабе, как Гулиа, не интересовался одновременно прошлыми судьбами и настоящим бытом Абхазии, ни один ученый, ни в Европе, ни на Кавказе... не удосуживался и нескоро удосужится для составле­ния работы, по глубине искреннего интереса подобной той, которая уже готова у Д. И. Гулиа».
Дмитрий Гулиа и Николай Марр
© Дом-музей Дмитрия Гулиа
Николай Марр
© Российская национальная библиотека
С академиком Николаем Марром Дмитрия Гулиа связывали дружеские отношения и общий интерес к вопросам истории происхождения абхазского народа и языка. Марр, сначала разделявший теорию Гулиа о египетском происхождении абхазов, позже отошел от нее и стал искать нечто общее между абхазами и испанскими басками.

Но настоящей точкой столкновения двух ученых стал вопрос абхазского языка. Как известно, Николай Марр был автором абхазского алфавита на основе латиницы. Алфавит многими был принят; на нем, между прочим, в Абхазии в двадцатых годах прошлого века началось книгопечатание, но Гулиа принять такой алфавит не мог, считая его слишком сложным. «Это был увлекающийся, горячий, глубоко и разносторонне образованный человек, — писал Гулиа о Марре, — предложенный им алфавит, принятый во многих республиках Кавказа, мной был категорически отвергнут. Это резко охладило наши взаимоотношения. Абхазское правительство ввело алфавит Марра. Однако жизнь показала, что в этом споре Марр был не прав — его алфавит просуществовал всего несколько лет и исчез».
Свои исторические изыскания Дмитрий Гулиа не завершил изданием первого тома Истории Абхазии. И хоть второго тома он так и не издал, из-под его пера вышло несколько других интересных исторических материалов.

Один из них — статья «Сухум не Диоскурия», в которой автор предположил, что древний город Диоскурия находился не на месте нынешнего Сухума, а на берегах озера Скурча. Позже в результате археологических раскопок стало очевидно, что Гулиа ошибался. Тем не менее, его статья имела большую ценность в научном мире, так как поставила задачу перед учеными — приложить больше усилий, чтобы понять, где же все-таки находилась легендарная Диоскурия. Также Дмитрий Гулиа написал «Историю Горской школы». Статьи о школе заполнили несколько выпусков газеты «Апсны» за 1920 год.
Дмитрий Гулиа, будучи сам литератором-пионером в Абхазии, всегда прикладывал максимум усилий для того, чтобы вместе с ним на горизонте литературы, культуры, образования встала молодежь из абхазских интеллектуалов. Он с восхищением писал об одном из первых литераторов Самсоне Чанба, о талантливом поэте Иуа Когониа и о тех, кто появился позже: «В советское время развитие литературы пошло бурно, и в настоящее время Союз писателей Абхазии насчитывает до сорока членов, среди которых такие поэты, как Баграт Шинкуба, Алексей Ласуриа, Иван Тарба, Киршал Чачхалиа, Алексей и Чичико Джонуа, Кумф Ломиа и другие. Неплохой «урожай»! И я рад, что я уже не один на литературном поле» (написано в 1958 году – прим. ред.).
Алексей Джонуа, Алексей Ласуриа, Дмитрий Гулиа, Мота Акобия, Георгий Гублиа, Баграт Шинкуба, Кумф Ломиа, Иван Папаскир, Чичико Джонуа, Нелли Тарба, 1955 год
© apsnyteka.org
В 1929 году, возглавив Абхазскую академию языка и литературы, Гулиа всецело способствовал работе композитора Константина Ковача и помогавшего ему Кондрата Дзидзария в так называемой записи «Песен кодорских абхазцев». Это событие в целом положило начало развитию музыкальной культуры Абхазии.
Гулиа приложил руку и к созданию первой географической карты Абхазии. В Горской школе он учился вместе с первым картографом Абхазии Михаилом Левановичем Шервашидзе-Чачба. А в 1912 году они оба оказались в Тифлисе: Гулиа занимался там литературными переводами и готовил к изданию книгу, а Шервашидзе-Чачба как раз работал над созданием первой карты. Михаил Леванович часто приходил к Гулиа и советовался с ним по вопросам топонимики и географии Абхазии.
Михаил Леванович Шервашидзе-Чачба
© apsnyteka.org
Литературная стезя
Главное прозаическое произведение Дмитрия Гулиа, жанр которого литературоведы определяют как роман, — «Камачич». Это произведение Гулиа писал несколько лет, окончательно завершив его в 1940 году. По мнению специалистов, в романе сильно влияние фольклорной эстетики, также писатель использовал в этом произведении большое количество этнографического материала.

«Камачич» – это в какой-то мере противостояние той литературе, которая была полностью социологизированной, отрицала традиции, национальную этику Апсуара, историческую тематику… Усиление этнографизма в произведении обусловлено стремлением писателя создать этнографический портрет народа, раскрыть особенности его этнофилософии и истории, его мировидения», — пишет о романе доктор филологических наук Вячеслав Бигуаа.
«Камачич» автор: Дмитрий Гулиа © apsnyteka.org
© apsnyteka.org
Из стихотворных произведений поэта часто выделяют поэму «Мой очаг», во многом автобиографическую. «В ней много грусти, много личной драмы, — пишет о поэме сын поэта Георгий Гулиа, — в ней и трагедия абхазского народа в целом. Разве можно отделить собственную драму от судьбы народа?»

Занимался Гулиа и переводами: перевел на абхазский язык Евангелие, некоторые произведения Пушкина и Лермонтова, многих грузинских поэтов, в том числе, Шота Руставели.
Первое десятилетие нашего века я посвятил переводам, главным образом, церковных книг. Как член переводческой комиссии немало труда вложил в Евангелие на абхазском языке. Стараясь по возможности быть точными, мы привлекли к своей работе тексты: греческие, древнеславянские, русские, грузинские. Мне кажется, что с точки зрения языка и точности текста перевод удался. Этот огромный труд, разумеется, не очень-то заметил абхазский народ, равнодушный к христианству — впрочем, так же, как и к магометанству, пишет в своих воспоминаниях литератор
Семья Гулиа
Верной помощницей во всех делах для Дмитрия Иосифовича была его жена Елена Андреевна Бжилава. Сам Гулиа отмечает, что «не написал бы и сотой доли, если бы не Елена Андреевна — женщина, готовая на самопожертвование, когда дело касается литературы, искусства».

В семье Гулиа росло трое детей – сыновья Владимир и Георгий, и дочь Татьяна. В своих «Рассказах о детстве» Георгий Гулиа очень поэтично описывает взаимоотношения внутри семьи. В Сухуме они жили в доме, где находится сейчас дом-музей Гулиа. Он был построен самим Дмитрием Гулиа в 1912 году на участке, подаренном ему матерью жены Фотинэ Николаевны.
Гулиа в городе все почитали и уважали, называли «народным учителем». Соседи всех национальностей — а Сухум был многонациональным городом — считали за честь жить рядом с Дмитрием Гулиа и относились к нему в высшей степени почтительно.
Дмитрий Гулиа с земляками
© ritmeurasia.org
Как пишет Георгий Гулиа, его отец был почти все время занят преподавательской деятельностью и своими просветительскими делами, был часто сосредоточен то на проверке ученических тетрадей, то на других важных делах. Его жена, Елена Андреевна — женщина с кротким характером: прекрасно умела наладить быт, занималась домашними делами и всячески старалась сделать так, чтобы Дмитрий Иосифович мог быть спокоен за семью.
Дмитрий Гулиа с семьей
© abkhazworld.com
Дети были дружны между собой. Хотя у отца было мало времени заниматься ими, вспоминает Георгий Гулиа в каком-то из рассказов, Дмитрий Иосифович читал им «Руслана и Людмилу» и стихи любимых поэтов.
Главным ударом для семьи стала гибель Володи Гулиа. «Огромным испытанием для нашей страны была Отечественная война, — пишет Дмитрий Гулиа. — Я потерял своего сына, Владимира, инженера, чьи способности возбуждали в его друзьях много надежд. Я не мог сражаться с автоматом в руках, но делал свое маленькое дело на литературном посту».
Георгий Гулиа, Татьяна Гулиа, Дмитрий Гулиа, Володя Гулиа и Елена Гулиа, 1931 год
© apsnyteka.org
Георгий Гулиа , Дмитрий Гулиа и Елена Гулиа
© Дом-музей Дмитрия Гулиа
В 1946 году известный английский писатель Джон Бойтон Пристли во время своего визита в Абхазию встретился в семьей Гулиа: с Дмитрием Гулиа и его супругой Еленой, их детьми Татьяной и Георгием, невесткой Валентиной и внуком Димой.
Патриарх абхазской литературы Дмитрий Гулиа скончался в возрасте 86 лет в 1960 году. О себе самом он написал лишь скромную автобиографию, завещав потомкам искать ответы на все интересующие их вопросы в его стихотворениях и прозе.
Человек, так много сделавший для литературы, культуры и просвещения Абхазии, к концу жизни оценивал свою работу так: «Без всякой рисовки могу сказать: работой своей я доволен, поскольку все, что делал, делал искренне. Но мог бы сделать больше, если бы я всегда точно понимал, что важнее и что не требует отлагательств. Я распылял свою энергию, занимаясь то поэзией, то наукой. Может, было бы лучше, если бы целиком посвятил себя только литературе? Может быть. Когда человек что-либо начинает первым, он неизбежно растрачивает больше энергии, и его деятельность неизбежно приобретает разносторонний характер. Это и хорошо, и плохо».
Мемориальная доска на стене дома-музея Дмитрия Гулиа
© Наала Авидзба

Автор текста - Арифа Капба, бильд-редактор - Наала Авидзба, главный редактор – Амина Лазба
В подготовке очерка о Дмитрии Гулиа использованы: Автобиография Гулиа Д.И.; Гулиа Г.Д. «Дмитрий Гулиа: Повесть о моем отце»; В.Бигуаа «Абхазский исторический роман. История. Типология. Поэтика»