В рамках цикла лекций об истории, культуре и этнологии абхазов, проводимого ВААК, состоялась лекция о традиционном свадебном ритуале абхазов.
Саид Барганджия
«Умирание» и «воскрешение» героев абхазского свадебного ритуала обсудили участники лекции в рамках этнографического цикла лекций ВААК.
Лектор – член Высшего совета ВААК, известный абхазский этнолог Марина Барциц – в начале своего выступления заметила, что традиционный свадебный ритуал абхазов был действенным способом переживания героями реальной критической жизненной ситуации.
«Как и во всех ритуалах «перехода» (в абхазской традиционной культуре существует понятие «перехода» из одного состояния в другое для важнейших событий жизни человека: его рождения, вступления в брак и смерти – прим. ред.), данный переход был возможен только через прекращение добрачного существования, то есть «умирание». Главные действующие лица фактически не являются таковыми: они, скорее, пассивные объекты ритуала. Как и в двух других обрядах перехода, рождения и смерти, оба героя бездействуют, они «недееспособны», - рассказала этнолог.
Абхазские жених и невеста на время «выпадали» из социума, а ограничение всех их контактов с социумом компенсировалось тем, что эти функции брали на себя друзья.
Изоляция героев свадебного ритуала начиналась уже с обручения, при котором жених и невеста зачастую даже не присутствовали.
«Жизненное пространство сосватанной невесты оказывалось максимально суженным», - продолжила рассказ Марина Барциц, отметив, что невеста становилась чужой для обоих «миров»: как своего прежнего, так и нового мира мужа.
В цикле «перехода» невесты присутствовало временное укрывание на условно нейтральной территории. Любые перемещения в это время были для нее «опасными». Поэтому в свадебном ритуале есть «преодоление» искусственных препятствий, прокладывание пути выстрелами из ружей, исполнением особых песен.
Марина Барциц рассказала, что в свадебных песнях обыгрывалось отсутствие жениха, закрытость невесты, возможность ее подмены. Почему вообще была возможна эта подмена? Именно потому, что герои находились в «маргинальном» положении перехода, были словно «безымянными».
Тема недееспособности свадебных героев нашла отражение во многих аспектах абхазской свадьбы.
«Поза невесты», по определению ученого Альберта Байбурина, символизирует временную неспособность героини самостоятельно передвигаться. Ее ведут, с магическими обрядами вводят в комнату и ставят в угол. Невеста ведет себя так, как будто не слышит, не говорит и даже не видит. Ее руки сложены, голова опущена, глаза – долу. Открытые части тела – лицо и скрещенные кисти рук – закрыты длинной, в прошлом черной, фатой, которая выполняла «охранительную» роль свадебного покрывала», - рассказала Марина Барциц.
По ее словам, лицо невесты можно было увидеть за символическую плату.
Жених, в свою очередь, скрывался, его не включали в свадебный кортеж. Во время свадьбы жених находился в отдельном помещении с друзьями, он не должен был проявлять эмоций, а должен был быть сдержанным во всех проявлениях: разговоре, еде. Тем более он не должен был танцевать, петь, веселиться. Герои свадебного ритуала считались находящимися в чужом пространстве, «в лесу».
Свадебный цикл завершался послесвадебной обрядовостью - ритуальным возвращением героев с формированием нового облика: переменой прически, изменениями в одежде, наречением имени невесты.
«Последовательное расширение жизненного пространства начиналось с обряда вывода невесты из «свадебного домика» в «большой дом». С помощью ритуала невеста получала покровительство «семейных божеств» дома, где она будет хозяйствовать», – рассказала о традиционных верованиях Марина Барциц.
Последним актом свадебного цикла была поездка в дом родителей невесты, зятя. Так завершался «круг обрядов перехода свадебного цикла», заключила этнолог.
С каждой лекцией этнографического цикла лекций ВААК слушателей становится все больше. В этот раз, как и в прошлый, аудитория была переполнена.
Кама Смыр пришла по приглашению руководителя Женских советов ВААК Геты Ардзинба.
«Я смотрела прямые эфиры лекций (все лекции транслируются в прямом эфире на странице ВААК в Facebook – прим. ред.), и мне было очень интересно, потому что звучит такая информация, которую редко встретишь в книгах. Я обязательно планирую по возможности посещать лекции», - поделилась Кама Смыр.
Еще одна слушательница, Инесса Тарба, считает, что подобные лекции, во-первых, «крайне необходимо проводить», а во-вторых, нужно привлекать больше молодежи, «чтобы не потерять собственную культуру».
«Многое я знала, так как интересуюсь нашей культурой, но даже при этом отметила для себя много новой информации», - сказала она.
Преподаватель немецкого языка и когнитивной лингвистики Абхазского государственного университета Цецилия Чичба считает, что такие лекции стоило бы проводить в более широком формате.
«Когда мы слушали Марину, которая рассказывала о невесте, которая «умерла» для прошлой жизни и «возрождается» для новой, словно птица Феникс, хотелось плакать. Потому что ты как будто... забыл себя. Ты сидишь, слушаешь и начинаешь чувствовать, как генетическая память начинает просыпаться. Моментами подступал ком к горлу. Это очень эмоционально», - поделилась Чичба.
Художница Анна Сангулия сожалеет о том, что старшее поколение сейчас должным образом не передает знания об обычаях, культуре и национальных ценностях абхазов младшим.
«Мы (старшее поколение) виноваты в том, что недополучает молодежь. Они готовы к тому, чтобы все это получить, все это знать. И в этом контексте лекции ВААК выполняют очень важную миссию. Мы понимаем, что у нас есть традиции, понимаем, какой древний у нас народ, какой пласт культуры имеется», - сказала она.
В рамках цикла запланированы и другие лекции, посетить их может любой желающий. Информация о следующей лекции будет размещена на страницах соцсетей Всемирного абхазо-абазинского конгресса.
войти или зарегистрироваться.