Яркий государственный деятель, археолог, историк, кавказовед, человек, душой болеющий за судьбу Родины и всегда отстаивающий истину — вот далеко не все эпитеты, применимые к личности Юрия Николаевича Воронова.
Арифа Капба
Известный археолог, историк, кавказовед, государственный и общественный деятель Юрий Николаевич Воронов родился 8 мая 1941 года в селе Цебельда, в имении Вороновых «Ясочка».
Старинный русский дворянский род Вороновых берет свое начало от литовского князя Дмитрия Боброка-Вороновского, один из потомков которого служил и был стольником при дворе Ивана Грозного. В 1863 году прадед Юрия Воронова, Николай Ильич Воронов, за связь с Герценом и другими революционерами был сослан пожизненно на Кавказ. В 1874 году «за личные заслуги перед Кавказским краем и его народами» Николаю Ильичу Воронову был пожалован участок земли (463 десятины) в древнем абхазском селе Цебельда. Так род Вороновых оказался в Абхазии.
Из Цебельды
Отец Юрия Николаевича погиб на фронте во время Великой Отечественной войны, детей воспитывали в «Ясочке» мама Светлана Васильевна и бабушка Людмила Николаевна.
Юрий Воронов увлекся археологией еще в детстве, этому во многом способствовало само место, где проживала семья: Цебельда богата своими археологическими памятниками, здесь находилась древняя Крепость Апсилии и именно Цебельда была частью Великого шелкового пути, одного из его ответвлений — Даринского.
«Археологическое богатство Цебельдинской долины было известно старшим Вороновым», — пишет в статье «Мученик чести» друг семьи Вороновых протоиерей Александр Салтыков. Он отмечает, что именно на земле Вороновых находился холм, называвшийся Вороновская горка, с развалинами древней церкви, которая в научной литературе известна как «Вороновская». Именно оттуда графиня Уварова (русский ученый, историк и археолог из рода князей Щербатовых – прим.ред.) вывезла знаменитые цебельдинские иконы — каменные рельефы VI-VII веков, доставленные в Эрмитаж, а после революции переданные в Тбилиси.
Еще школьником Воронов участвовал в археологических раскопках в замке Баграта (крепостное сооружение, средневековый памятник архитектуры периода существования Абхазского царства – прим. ред.) в Сухуме, которыми руководил известный абхазский археолог Михаил Трапш. Любовь к археологии стала определяющей в жизни Юрия. Он твердо намеревался поступить на археологический факультет Ленинградского госуниверситета, но по воле обстоятельств в 1960 году Воронов поступил на востоковедческий факультет — на отделение египтологии.
Его учителями были настоящие корифеи науки: академик Василий Струве, профессор Михаил Каргер, востоковед Борис Пиотровский и другие. Уже в студенческие годы Юрий твердо решил: все его исследования как ученого будут посвящены археологии Абхазии, которую он, безусловно, считал своей родиной.
«Его (Воронова – прим.ред.) не привлекла появившаяся на востоковедческом факультете Ленинградского госуниверситета возможность воочию увидеть гробницы Хефрена или Джосера (расположенные в древнеегипетских пирамидах Хефрена и Джосера - прим.ред.), — пишет в своей статье о Воронове Олег Бгажба, — и он по завершении учебы вернулся в родную Абхазию, где во Всесоюзной лаборатории по туризму у кандидата исторических наук, известного историка-краеведа Вианора Пачулия развернулась его кипучая деятельность по охране памятников культуры».
Археология как доминанта
Одним из многих научных достижений Юрия Николаевича Воронова считается «Археологическая карта Абхазии», которой как настольной книгой пользуются все археологи. Его считают также главным специалистом по древнему абхазскому племени апсилов и Апсилии (древнеабхазское раннегосударственное образование – прим. ред.).
Археологические раскопки в родной для него Цебельде получили название Цебельдинской экспедиции.
«Талант Юрия Воронова как археолога со всей полнотой раскрылся в Абхазском институте, куда ученый попал с большими трудностями, — пишет Бгажба. — Но здесь его ждала своя Троя в Цебельде, в сердце Апсилии, которой он служил верой и правдой до конца жизни. Результаты его Цебельдинской экспедиции далеко выходят за рамки Абхазии».
Как отмечает Бгажба, главным научным трудом Воронова стала его докторская диссертация «Восточное Причерноморье в железном веке (VIII в. до н. э. – VIII в. н. э.)», защита которой в Москве длилась целых шесть часов: «Юрий Воронов оказался на высоте положения. Основное значение этой работы в том, что ученый из Абхазии дерзнул найти границу между бронзовым и железным веком, и это привело к передатировке многих памятников не только Кавказа, но и сопредельных территорий, что поддерживается сегодня большинством специалистов».
Доктор исторических наук, член-корреспондент Международной Славянской Академии наук профессор Юрий Николаевич Воронов обладал удивительной работоспособностью. Из-под его пера вышли сотни научных трудов, книг, публицистических очерков, статей. Воронов был первым профессором Абхазского государственного университета после войны, в разные времена читал лекции в Сорбонне и в Кембридже.
Из воспоминаний супруги Воронова
Интересно описывает первое знакомство с Юрием Вороновым его супруга Светлана Хочолава-Воронова в статье «Я не знаю человека лучше». Они познакомились в 1974 году в Пицунде, где проходил второй семинар молодых ученых и творческой молодежи, на котором председательствовал Алеко Гварамия (ректор Абхазского государственного университета, профессор, доктор физико-математических наук – прим. ред.), а его заместителем был Воронов.
«Запомнилось, как они сидели на сцене, «вели» семинарские занятия, — пишет Хочолава. — Алеко в прекрасно сшитом костюме, в голубой сорочке в тон глазам, подтянутый, красивый, и Юра с густой черной бородой, с внимательным и несколько ироничным взглядом поверх очков, высокий, в американском джинсовом костюме, напоминающий популярного в те годы Фиделя Кастро. Оба совершенно разные внешне, блестяще одаренные, они невольно привлекали к себе внимание».
По свидетельству супруги ученого, Юрий Николаевич провел огромную работу по изданию не только собственных трудов, но и научных работ других известных ученых, археологов. Так, после смерти первого абхазского археолога Михаила Трапш, он, разобрав и упорядочив его архив, подготовил к изданию его «Труды». Также бережно он поступил с работами старейшего археолога Абхазии Льва Николаевича Соловьева, он также написал о нем книгу.
Конечно, деятельность блестящего ученого нравилась далеко не всем. Его супруга пишет, что с приходом к власти в Грузии Звиада Гамсахурдиа (председатель Верховного Совета Грузинской ССР (1990—1991) и первый Президент Грузии ( 1991-1992) – прим. ред.) усилилась травля Воронова: «В грузинских газетах, по телевидению, на радио и в прочих изданиях насаждался образ «лжеученого», «фашиста», «русского оккупанта» Юрия Воронова. Стало невозможно выходить на улицу, нас останавливали, оскорбляли, плевались вслед, угрожали по телефону, присылали телеграммы с соболезнованиями по поводу его смерти... Помню, как реагировал Юра на такую телеграмму: «Редко кому приходится читать телеграммы по поводу своей кончины, это даже интересно!», и громко, раскатисто, как он умел, рассмеялся. Телеграмма была послана от имени известного ученого из Ленинграда, Турчанинова. Как мы потом узнали, в это же время Турчанинов, старый и больной человек, получил аналогичную телеграмму якобы от имени Воронова».
За истину в науке и политике
«Юрий Николаевич абсолютно неспособен был действовать вопреки истине, научным фактам, даже понимая, что придется тревожить сложившиеся авторитеты, как это и оказалось на поле истории Абхазии и Грузии. Сколько раз ему намекали, что его благополучие зависит от того, как он встроится в ряды здравствующих и процветающих историков. Обычно Юрий Николаевич артистично, интеллигентно выходил из таких обсуждений», – пишет друживший с Вороновым Николай Бондарев, написавший книгу «Горная Абхазия», рецензентом которой был Юрий Николаевич.
Последние годы жизни Воронова неразрывно связаны с общественно-политическими событиями, которые происходили вокруг горячо любимой им Абхазии. Апогеем этих событий стала Отечественная война народа Абхазии. Еще до войны в 1991 году Воронов был избран депутатом Верховного Совета Абхазии.
«Война в Республике Абхазия надолго лишила меня надежд на продолжение своих археолого-исторических кавказоведческих изысканий, — пишет сам Воронов в предисловии к книге «Боль моя, Абхазия», изданной незадолго до гибели, в 1995 году. — Однако опыт, знания и связи, приобретенные в предшествующие годы, оказались как нельзя кстати в экстремальных условиях. Определив мне место руководителя парламентской комиссии по правам человека, судьба возложила на меня бремя идеологического обеспечения борьбы абхазов и других народов республики и смежных территорий с кровавым режимом Шеварднадзе (советский и грузинский политический и государственный деятель, президент Грузии (1995—2003) – прим. ред.) и стоявшими за ним другими разрушительными силами ближнего и дальнего зарубежья».
Во время военных действий в Абхазии Воронов не единожды принимал участие в переговорах. Он участвовал и в знаменитых сентябрьских переговорах в Москве 1992 года, когда состоялась встреча Владислава Ардзинба, Эдуарда Шеварднадзе и Бориса Ельцина. Где бы ни был Юрий Николаевич – в Москве ли, Санкт-Петербурге, на Северном Кавказе, Великобритании и Приднестровье, – везде стремился донести до людей правду о том, что происходит в Абхазии. Он сотрудничал с журналистами, писал статьи, давал интервью, выступал по радио.
Первый президент Абхазии Владислав Ардзинба так оценил эту миссию Юрия Николаевича Воронова: «Во время агрессии 1992–1993 годов Воронов фактически возглавил информационную борьбу за Абхазию, и мы ее выиграли. Эта борьба шла повсюду, даже в оккупированном Сухуме, где важно было не только выжить, но и сохранить честь и достоинство граждан Абхазии».
Юрий Воронов – автор исключительно значимой для исследователей войны «Белой книги Абхазии», где собраны бесценные документы, материалы и свидетельства.
«Книга была выпущена ко дню годовщины боевых действий 14 августа 1993 года, когда еще шла война. Юрий Николаевич торопился с изданием, так как считал, что мир должен как можно раньше узнать правду о происходящем», - отмечает супруга ученого Светлана Хочолава.
Во время войны раскрылась новая грань творческой натуры Воронова: он проявил себя как незаурядный публицист.
«Его яркие, убедительные, запоминающиеся выступления на телевидении и в печати преследовали одну цель: показать, кто начал войну, кто агрессор, а кто его жертва. Велика его заслуга в том, что в ближнем и дальнем зарубежье стало преобладать реальное понимание того, что же на самом деле произошло и происходит в Абхазии, к чему стремится народ этой небольшой республики с богатейшей историей», — сказал о Воронове общественный и государственный деятель Сократ Джинджолия.
«Испытание миром»
После окончания войны Юрий Воронов был назначен вице-премьером правительства Республики Абхазия. В неимоверно тяжелых условиях послевоенной разрухи он работал для консолидации всего населения республики, преодоления последствий войны, много говорил и писал о том, что после победы в войне следует пройти не менее сложное «испытание миром».
Рассуждая о политических взглядах Воронова, историк Юрий Анчабадзе в статье «Юрий Воронов в контексте истории Абхазии XX столетия» пишет: «Будущее Абхазии Юрий Николаевич Воронов видел только на путях этнополитического суверенитета. При этом он подчеркивал необходимость ясного понимания преимуществ и минусов географического положения республики, обосновывал пагубность установления жестких, непроницаемых границ на реке Псоу, ратовал за восстановление традиционных транскавказских путей, возвращения Черному морю его важнейшей экономической роли».
11 сентября 1995 года Юрий Николаевич был убит в подъезде дома в Сухуме, где он проживал с семьей. Преступление до сих пор не раскрыто, имя заказчиков — неизвестно. Когда это произошло, сотни людей присылали телеграммы с соболезнованиями: они шли в Абхазию нескончаемым потоком. С огромной скорбью проводили Воронова в последний путь тысячи людей в Абхазии. Он похоронен рядом с Абхазским государственным музеем, куда и сегодня несут цветы те, кому дорога память большого ученого и выдающегося государственного деятеля.
Близкий друг Юрия Николаевича Воронова писатель Джума Ахуба уже после ухода Юрия Николаевича напишет о нем: «У нашего народа есть такой образ: когда прибавляется световой день, говорят — света стало больше на один прыжок оленя, прыжок вперед. А когда световой день начинает убавляться, говорят, что олень прыгнул назад. Когда я думаю о своем друге Юрии Николаевиче Воронове, я вспоминаю этот образ. С его приходом в науку, затем в политику наши наука и политика сделали большой прыжок вперед. И я надеюсь, что с его уходом, после его гибели не будет прыжка назад, так велико его наследие, его духовное богатство, которое он оставил нам».
А на книге, которую Юрий Николаевич подарил своему другу Джуме Ахуба, сам он надписал так: «Апсилу по крови от Апсила по духу».
Юрий Николаевич Воронов — автор более 800 научных и публицистических статей, в том числе около 30 монографий. Ждут своего часа и неопубликованные труды ученого.
Воронов был удостоен ордена «Чести и славы» I степени, а также посмертно стал лауреатом национальной российской премии «Достояние поколений» за большой вклад в сохранение археологического наследия.
войти или зарегистрироваться.