В день рождения Микаэля Чикатуева инфопортал ВААК рассказывает об одном из самых ярких абазинских поэтов.
Георгий Чекалов
Микаэль Чикатуев во многом был первым: первым из Карачаево-Черкесии поступил в Литературный институт имени Горького в Москве и окончил его; первым из писателей Черкесии опубликовал свое стихотворение в «Литературной газете»; первым из абазинских авторов выпустил свои переводные книги в столичных издательствах; стал автором первого романа в стихах, первой книги верлибров (форма свободного стиха, не связанного традиционными принципами рифмования – прим. ред.), первой книги сонетов на абазинском языке… Он ворвался в абазинскую поэзию и сделал ее другой.
«Песня, найденная в горах»
Микаэль Чикатуев родился 3 мая 1938 года в ауле Мало-Абазинске Карачаево-Черкесии. Когда он начал делать свои первые шаги, родители по традиции устроили «гыларгуг» (по-абазински – «гыларгвыгв» – традиция, связанная с первым шагом ребенка. Перед малышом на столике раскладывают предметы – а он должен подойти и выбрать какой-нибудь из них; считается, что с выбранным предметом будет связана его профессия – прим. ред.), и маленький Микаэль выбрал карандаш.
По воспоминаниям матери, маленький Микаэль, найдя во дворе какую-нибудь бумажку, хватал ее, забегал в дом, клал находку на низкий стульчик, перед которым садился на колени и, аккуратно водя пальчиком по листку, приговаривал: «Таб-таб-табжи, таб-таб-табжи». В бессмысленном детском лепете звучал четкий ритм. Позже он опишет этот свой детский «ритуал» в одном из стихотворений:
...И вспомнилось детство: в наивном порыве
Что-то из букв непонятных сложить,
Пальцем водил по листам молчаливым:
Таб-таб-табжи, таб-таб-табжи...
Первые два класса будущий поэт ходил в Мало-Абазинскую школу. На всю жизнь он запомнил своего учителя Яна Яновича Сабо, который приезжал каждый день из соседнего села на велосипеде, а в дождливую погоду оставался ночевать в школьной пристройке. Микаэль любил приходить к нему туда и слушать, как тот при свете свечи читал сказки Пушкина. Именно Яну Яновичу он посвятит эти строки:
Я запомню
Хороших людей имена,
Буду к разным огням
Приближаться во мгле,
Но в любом будет
Сельская школа видна:
За окном – человек
И свеча на столе...
Навсегда запечатлелась в сердце Микаэля еще одна незабываемая встреча детства – с черкесским поэтом Хусином Гашоковым, возглавлявшим тогда областную писательскую организацию. Случилось это в Инжич-Чукуне (административный центр Абазинского района КЧР – прим. ред.), куда семья переехала в 1950 году. Поэту рассказали о пишущем шестикласснике, и он специально приехал из города, чтобы познакомиться с ним, подарил ему подарки. Впоследствии Гашоков всегда живо интересовался успехами своего подопечного, причем считал нужным откликаться на них письменно, отсылая ему свои отзывы по почте.
После шестого класса Микаэль ушел из школы пасти овец. От чабанов (пастухов – прим. ред.), казавшихся ему глубокими стариками, он услышал множество сказок, легенд, историй, которые записывал в свои тетрадки. От чабанов же он заразился любовью к народным песням и распевал их, сопровождая овец на пастбище. И когда чабаны из соседних кошар (место содержания скота, пастбище – прим. ред.) спрашивали о нем у старших: «Где вы нашли эту «маленькую песню»? – те, улыбаясь, отвечали: «Да вон там, в горах». Спустя годы Микаэль одну из своих книг так и назовет: «Песня, найденная в горах», в ней он скажет о себе:
Я и сам себе казался песней,
Чабанами найденной в горах.
Примерно в то же время, наблюдая за теленком, которого он пригнал на водопой, юный Микаэль выразил свои ощущения стихами уже собственного сочинения.
«Первые мои стихотворные строчки сложились на русском языке. Что удивительно – после этого я за всю свою жизнь ни одного стихотворения на русском языке не сочинил», – рассказывал об этом случае Микаэль Хаджиевич.
«Принять в Литинститут непременно!»
Через год Микаэль возвращается в школу и заканчивает семилетку, после чего его направляют в областную национальную школу-интернат. Оказавшись в городе, он стал часто наведываться в редакцию абазинской газеты.
«Никогда не забуду, с какой улыбкой всегда встречал меня Кали Джегутанов (один из классиков абазинской литературы – прим. ред.), – вспоминал Микаэль Хаджиевич это время. – Он вложил в меня много труда. И в 1954 году, когда я учился в десятом классе, в газете впервые опубликовали мое стихотворение. <…> Это настолько вдохновило меня! Так я и ступил на эту тропу».
Через три месяца газета разместила сразу два стихотворения Микаэля Чикатуева, потом еще и еще.
Но, окончив в 1955 году школу, Микаэль Чикатуев едет в Москву поступать не в Литературный институт – о его существовании он тогда и не знал, а в знаменитый ГИТИС (Государственный институт театрального искусства – прим. ред.).
«В интернате у нас был очень хороший драмкружок, он показывал пьесы во всех аулах области, а я играл во многих главные роли, – объяснял свой выбор Микаэль Хаджиевич. – И учителя прочили мне артистическое будущее».
Он прошел два отборочных тура, но на третьем его отсеяли. Как рассказывал сам Чикатуев, причиной, которую ему озвучили, оказался его акцент.
Из Москвы Микаэль тем же летом поехал в Ставрополь и успел сдать документы на историко-филологический факультет госпединститута, куда и поступил после успешной сдачи экзаменов. Здесь он влился в группу молодых поэтов и вместе с ними посещал заседания литературного объединения при краевой газете «Молодой ленинец», которое организовал выпускник Литературного института Владимир Гнеушев. Но отучился Микаэль в Ставрополе только один курс: вероятно, с подачи Гнеушева, председатель краевой организации Союза писателей СССР Валентина Туренская рекомендовала Микаэля в Литературный институт. Весной 1956 года он отправил туда свои стихи, а летом его вызвали в Москву на собеседование.
Преподаватель института Александр Коваленков был впечатлен общением с молодым национальным поэтом.
«Серьезный, вдумчивый горец; сразу видно: светится в нем искра поэзии; любит Кавказ Пушкина и Лермонтова. Прочитал даже самого Льва Толстого! Интересно говорил о «Хаджи Мурате». Думаю, будет толк», – написал он в своем отзыве.
А поэт Степан Щипачев, рецензировавший стихотворения Чикатуева, оказался и вовсе категоричным, написав вместо рецензии: «Принять Микаэля Чикатуева в Литинститут непременно!»
Так Микаэль Чикатуев оказался среди 116 «счастливчиков», отобранных из 3000 человек после творческого конкурса, а затем – и среди 30 абитуриентов, принятых в институт после вступительных экзаменов. Совсем скоро в «Литературной газете» появилось его стихотворение «Любовь» в переводе Льва Щеглова.
В институте студенты не только изучали историю мировой литературы и культуры, осваивали азы поэтического мастерства. Они были постоянными зрителями в театре имени Пушкина, куда проходили по студенческим билетам. А по четвергам их ждали встречи с великими мастерами художественного слова.
«Встречи были очень интересны, – вспоминал Микаэль Чикатуев. – Даже студенты, по каким-то причинам пропустившие в этот день занятия, обязательно приходили на эти встречи! Интересно же было послушать [писателей и поэтов] Шолохова, Твардовского, Эренбурга, Всеволода Иванова, Паустовского, Бориса Чиркова, Семена Липкина и многих-многих других! Беседы эти – чисто творческие, откровенные, очень доверительные – много давали студенту Литинститута, я бы сказал, зажигали и пробуждали в нем какой-то особенный внутренний свет на всю жизнь!»
Еще будучи студентом Микаэль Чикатуев в 1958 году выпускает свой первый поэтический сборник «Беру апхиарцу» (смычковый музыкальный инструмент, один из традиционных национальных инструментов – прим. ред.). Выход второго сборника «Мелодии Инжича» совпал с окончанием им института в 1961 году. Этот год для Микаэля оказался богатым на счастливые события: он женился, а в конце года у него родился сын.
Яркая поэтическая индивидуальность
Уже первые книги Микаэля Чикатуева показали, что в абазинскую литературу пришел человек с новыми взглядами на поэзию. Литературоведы отмечают, что в произведениях Чикатуева проявились черты, отличавшие их от остальной литературной продукции тех лет.
«Так, стихотворению «Зальым» (с абазинского мужское имя Залим – прим. ред.) свойственна неожиданная для поэзии того времени творческая раскованность, свободная смена ритмов, удачное использование перепелиных звукоподражаний, а в контрастной смене длины строк стихотворения «Раиса», как бы самозарождающемся способе рифмовки, в живой, участливой интонации ощущается естественный, ничем не скованный строй абазинской речи», – пишет доктор филологических наук Петр Чекалов. Он же считает стихотворение Чикатуева «Доброе утро, аул мой!» лучшим произведением пейзажной лирики, а, возможно, и всей национальной поэзии 1950-х годов.
60-е годы ХХ века тот же исследователь называет переломными для абазинской национальной поэзии, приписывая значительную роль в этом именно Чикатуеву.
«Ни у одного из местных поэтов того времени экспрессия и энергия стиха не были столь ощутимы и осязаемы, как у него, и вершинными для поэзии тех лет можно признать <…> два его сборника: «Дневник сердца» (1967) и «Абазинские всадники» (1969)», – считает Чекалов.
Отметим, что в 1964 и 1965 годах московские издательства выпускают два сборника стихов Чикатуева на русском языке – такой чести до того не удостаивался ни один абазинский поэт.
Одним из важных элементов новаторства Микаэля Чикатуева стала его сатирическая поэзия, которую можно охарактеризовать словами Зиновия Паперного (советский и российский литературный критик – прим. ред.): «лирика, доведенная до ярости».
Но эта «ярость» стоила автору немалых нервов. Партийные функционеры нашли в стихах абазинского поэта «подрыв советских устоев». Лишь прямое вмешательство тогдашнего первого секретаря крайкома партии Михаила Горбачева (впоследствии – Генерального секретаря ЦК КПСС, первого и последнего Президента СССР – прим. ред.) разрядило ситуацию.
Вклад в абазинскую и абхазскую культуру
За годы творческой деятельности Микаэль Чикатуев выпустил 14 поэтических сборников, одну книгу новелл и легенд на абазинском языке, три сборника на абхазском и восемь сборников стихов в переводе на русский язык. Еще у него вышли два двуязычных сборника: «Сонеты» – на абазинском и абхазском языках и «Моя Абхазия» (эссе, статьи и стихи) – на русском и абхазском языках. А в 2011 году вышло Собрание его поэтических сочинений на абазинском языке в пяти томах.
Таким образом, он стал самым издаваемым абазинским литератором. Почерк поэта полностью оправдывает краткую и емкую характеристику, данную ему в био-библиографическом справочнике «Абазинские писатели»: «Яркая поэтическая индивидуальность».
За книгу сонетов на абазинском и абхазском языках Микаэль Чикатуев в 1998 году был удостоен премии имени Дмитрия Гулиа. Ранее, в 1992 году, ему были присвоены звания народного поэта Карачаево-Черкесии и заслуженного деятеля культуры Республики Абхазия. Так был отмечен его вклад в абазинскую и абхазскую культуру.
С Абхазией Микаэль Чикатуев поддерживал тесные связи еще со времен учебы в Литературном институте, где он сдружился с Алексеем Гогуа и Владимиром Анквабом. Дружба переросла в настоящее творческое содружество. Абазинский поэт проникся любовью к братьям на другой стороне Кавказа.
Он часто ездил в Абхазию, нашел там свои корни и в последние годы, подписывая свои произведения, добавлял к абазинскому написанию своей фамилии ее абхазский вариант – ЧхвотIуа. Он придавал огромное значение общению между абазинскими и абхазскими литераторами, деятелями культуры и науки, мечтал о том, чтобы у народа, разделенного Кавказским хребтом, но объединенного общей историей, языком, культурой, была общая литература, общий алфавит.
Свободный поэт
Трудовая деятельность Микаэля Чикатуева охватывает год работы в Карачаево-Черкесском госпединституте, куда его направило руководство области после окончания Литинститута, два года работы в редакции национальной газеты, 18 лет работы редактором в книжном издательстве. Работал он и в штате областной писательской организации, и в научно-исследовательском институте.
Но с конца 80-х годов перестал связывать себя какими-либо трудовыми отношениями и занимался только литературой, стал, говоря его же словами, «свободным поэтом». Одной из возможных причин такого решения был его бескомпромиссный характер. У него были свои взгляды на все вопросы, связанные с абазинской словесностью: на литературу и литературную критику, на грамматику абазинского языка, на функции национальной газеты и многое другое. Мнение свое он высказывал категорично, не сомневаясь в своей правоте, жестко критиковал своих оппонентов. Не терпел лицемерия, был уверен, что литературу могут создавать только люди с чистой душой.
«В отношениях с людьми у меня нет середины: или – или. Если человек мне близок, я принимаю его всей душой. Если он мне неприятен, рву с ним всякие отношения, – признавался поэт. – И даже если от меня отвернулись друзья, обиделись родственники – от правды я не отошел и остался верен ей».
Но правду Микаэля Чикатуева воспринимали далеко не все. И в какой-то момент он, продолжая активно писать, все-таки оказался в стороне от общей литературной жизни.
При этом Микаэль Хаджиевич с воодушевлением «хватался» за интересные идеи, брался за дела, которые могли быть полезны для народа. Так, в начале 90-х он взялся за воплощение идеи предпринимателя Азамата Тукова издавать газету на абазинском языке для соплеменников, проживающих в Турции, на специально придуманном для них алфавите. Первый и единственный номер газеты вышел летом 1992 года: абазинская диаспора Турции, куда Микаэль Хаджиевич отвез тираж, весьма прохладно восприняла эту инициативу.
В 2007 году вышла «Антология абазинской поэзии» в двух томах. Микаэль Чикатуев выступил составителем сборника и автором обширного предисловия к ней, в котором, не ограничиваясь анализом состояния национальной литературы, высказал свою точку зрения по многим наболевшим вопросам. Издание антологии стало событием огромной важности в культурной жизни абазин.
В 2001 году Микаэля Чикатуева приглашают на работу заведующим литературной частью только что образованного государственного абазинского театра. Он редактировал пьесы других авторов, писал собственные, переводил произведения классиков мировой драматургии и тем самым сделал многое для того чтобы со сцены абазинского театра звучала чистая, живая абазинская речь.
В одном из своих стихотворений поэт пишет:
Я на земле живу мечтой единой:
Оставить после смерти хоть одну
Для абазин манящую вершину.
Микаэль Чикатуев умер 21 марта 2014 года. Все его творчество стало той самой вершиной для народа, о которой он мечтал.
войти или зарегистрироваться.