Он стоял у истоков национально-освободительной идеи абхазского народа, создавал первую в истории Абхазии Конституцию, был убежден, что будущее Республики — в союзе с горцами Северного Кавказа. Такого свободомыслия и инициативности Симону Басария простить не могли.
Арифа Капба
Он стоял у истоков национально-освободительной идеи абхазского народа, создавал первую в истории Абхазии Конституцию, был убежден, что будущее Республики — в союзе с горцами Северного Кавказа. Такого свободомыслия и инициативности Симону Басария простить не могли.
Известный педагог, краевед, ученый, публицист, общественный и политический деятель Симон (Махаид) Петрович Басария родился в селе Кутол 8 декабря 1884 года. Он был сыном простого крестьянина. В десятилетнем возрасте его отдали учиться в церковно-приходскую школу в селе Бедиа, потом он окончил Сухумскую Горскую школу. Примерное поведение и отличные знания позволили ему поступить в 1897 году в Закавказскую семинарию в грузинском городе Гори.
Вне родины
После окончания семинарии в 1902 году восемнадцатилетний Симон Басария по приглашению Кавказского учебного округа отправился учителем в черкесский аул Кассиевский Кубанской области. Там он работал в школе, обучал черкесских детей русскому языку и географии. Но уже через год его перевели в Армавирское высшее начальное училище.
Пребывание на Северном Кавказе — знаменательный период в жизни Симона Басария, считает доктор исторических наук Юрий Анчабадзе: «Он углубленно занимался самообразованием, много читал, посещал различные учебные курсы, в том числе, в других городах края, выезжал, например, для этого в Анапу, а в 1908–1909 годах находился в Москве, где посещал классы Общества по распространению технических знаний».
Так сложилось в жизни Басария, что его опыт, блестящие знания, его мировоззрение — все это формировалось не только в России, но и за рубежом. В 1910 году благодаря Обществу по распространению технических знаний он отправился изучать постановку начального образования в Германию, Австро-Венгрию, Италию и Швейцарию. По утверждению профессора Георгия Дзидзария, он также бывал в Северной Африке, Турции, не говоря уже о том, что «исколесил» всю Российскую империю.
Стоит отметить, что даже находясь вдалеке от родины, он никогда не переставал думать о ней. Какими бы знаниями он не овладевал, какими бы идеями не наполнялся — без сомнения все это он проецировал на свою будущую деятельность в родном краю. Ему хотелось иметь связь с Абхазией и знать, что там происходит. Свидетельство тому — его письмо в Сухум известному общественному деятелю, просветителю Андрею Чочуа.
«Друг, — пишет Басария к Чочуа, — давай начнем переписку, ведь мы когда-то любили друг друга. Пиши обо всем. Я служу в самом бойком месте Кавказа. Армавир – культурный центр Северного Кавказа».
По утверждению профессора Георгия Дзидзария, Симон Басария регулярно получал газеты и периодику из Абхазии.
Басария-публицист
В 1910 году начинается публицистическая деятельность Симона Петровича. Он становится корреспондентом Петербургской академии наук и печатается в таких газетах и журналах, как «Отклики Кавказа», «Голос Кавказа», «Черноморский вестник», «Сухумский вестник», «Сухумский листок» и других. Чаще всего свои публикации он подписывает псевдонимом Симон Апсуа или Махаид Апсуа.
Тема почти всех его публикаций — перспективы и судьба многострадального абхазского народа и Абхазии. Ни одна действительно серьезная для его родины тема не могла обойти его стороной.
Так, в статье «Горцы Кавказа в Турции», опубликованной в газете «Сухумские вести» в мае 1913 года, он пишет: «Переселение было стихийное: племена уходили, не отдавая себе отчета, куда и зачем идут… Горец покинул родной очаг и священный аул, где предки его жили счастливой жизнью. Невыразимое горе на его лице, все любимое он взял с собой, с ним грустный, задумчивый конь, любимое животное – барашек, с ним сын, дочь и священное оружие, послушный исполнитель его воли».
Эти статьи были основаны не на отвлеченных размышлениях, а на вполне конкретных фактах: он встречался в Стамбуле с абхазами, покинувшими родные края и с болью в сердце вспоминавшими родную «страну души» — Апсны.
«Его корреспонденции проникнуты неустанными думами о лучшей доле для отчей земли и ее жителей, надеждами на грядущие позитивные изменения, — отмечает Юрий Анчабадзе. — Предметом его беспокойств были: состояние врачебного дела в крае, неразвитость школьной сети, неблагоустроенность социальной сферы. Басария довольно резко нападал на местные власти, обвиняя их в халатном бездействии, равнодушии к нуждам коренного населения, «полицейском разгуле».
На родину с идеей о свободе
В 1917 году, когда в Российской империи грянула революция, для Симона Петровича как раз сложилась самая благоприятная ситуация, чтобы, наконец, вернуться на родину и пытаться осуществлять те помыслы и чаяния, которые он изливал на бумаге. И он возвращается — с мыслями о том, что Абхазия должна навсегда измениться.
Это время стало одним из важнейших периодов в истории Абхазии. Рушилась Российская империя, Грузия пыталась выйти из нее, оставив при этом в своем составе «лакомый кусочек» — Абхазию. Симон Басария был против такой перспективы.
В августе 1917 года прошел Всеабхазский съезд духовенства и мирян. Симон Петрович Басария активно участвовал в съезде и сумел продвинуть свою идею об автокефалии абхазской Церкви, что фактически делало ее независимой от грузинского духовенства. Это был первый шаг, который отделял Абхазию от Грузии, но Басария понимал: путь предстоит долгий, и самое сложное еще впереди.
Во главе Абхазского национального совета
8 ноября 1917 года состоялся еще один Всеабхазский съезд. Для подготовки съезда Басария и его единомышленники провели огромную работу: объездили много абхазских сел, убеждая людей в том, что они должны собраться 8 ноября в Сухуме, чтобы всем вместе сказать: абхазы хотят быть свободными.
Симон Басария, выступая перед делегатами, зачитал Декларацию съезда, которую сам же составил. В ней говорилось о том, что «абхазский народ в революции видит лишь свободу национального самоопределения». Важнейшим итогом съезда стало образование Абхазского национального совета и принятие первой в истории Абхазии Конституции. Председателем Абхазского национального совета (АНС), как и следовало ожидать, был выбран сам Симон Петрович Басария.
Совет сразу же принимает решения, которые укрепляли бы стремление абхазцев к собственной государственности и самостоятельности. В одном из решений, принятом АНС, говорится: «Все земли на территории Абхазии: от реки Мзымта до реки Ингура, от Черноморской береговой линии до Кавказских хребтов со всеми их естественными богатствами передать в неотъемлемое распоряжение абхазского народа и народов других национальностей, живущих в Абхазии и имеющих наравне с абхазцами общую собственность».
«Внешний вектор» Абхазии Басария видел исключительно в кооперативном единстве с горцами Северного Кавказа. Эту его идею поддержал Съезд, но тучи над Абхазией сгущались. 26 мая 1918 года Грузия объявляет о своей независимости. Абхазский национальный совет разделяется по внешнеполитическим ориентациям. В конце концов, Симона Басария отстраняют от управления Советом. Преследуемый гонениями со стороны грузинских меньшевиков, Басария на время вынужденно покидает Абхазию, но в 1920 году возвращается с условием «не заниматься политической деятельностью».
Впрочем, после того, как в Абхазии в 1921 году была установлена Советская власть, заниматься политикой Басария и сам не стремился: он не испытывал особых симпатий к большевикам, по словам Юрия Анчабадзе, «не был готов петь им оды». Однако, это не означало, что он прекратил пристально следить за тем, что происходит. Приветствуя дату 31 марта 1921 года, когда была провозглашена независимая Абхазская социалистическая республика, Басария был обескуражен декабрем того же года, когда 16 числа Абхазская и Грузинская социалистические республики объединились на федеративных началах. В последующем Басария часто выступал с критикой властей по многим важным вопросам, но сам непосредственно политикой не занимался.
Вне политики
Оставив политику в стороне, он плодотворно трудился в сфере науки, просвещения и культуры. В 1923 году вышел главный труд Симона Петровича Басария как ученого – «Абхазия в географическом, этнографическом и экономическом отношении».
Несмотря на то, что профессор Георгий Дзидзария подверг этот труд довольно суровой критике, отметив, что в нем допущен ряд существенных ошибок, книга все же имеет важное историко-культурное значение.
С этим согласен Юрий Анчабадзе: «Она оказалась первым изданием, в котором этнография абхазов представлена в монографическом изложении с охватом если не всех, то по крайней мере большинства сторон их бытовой культуры. Источниками книги послужили не компилятивные обзоры предшествующей литературы, а самостоятельные полевые наблюдения, которые фиксировались автором в течение ряда лет. В предисловии к книге Симон Петрович писал, что мечтает о научной литературе, «написанной сынами Абхазии, которые могли бы дать точные сведения о своей родине и народе».
Важнейшую роль Симон Басария сыграл в воспитании и подготовке педагогических кадров: он был преподавателем, заместителем директора и директором Абхазского педагогического техникума. Он уделял большое внимание творческой молодежи. Именно при нем в техникуме появился литературный кружок, где на тот момент ученик третьего класса техникума, а затем большой абхазский поэт Иуа Когония впервые на публике прочел собственные стихи.
Сложно перечислить все дела, к которым приложил руку Симон Басария. Например, его увлечение народной песней привело к тому, что он помогал в работе известному собирателю народных музыкальных мотивов Константину Ковачу, а его краеведческие изыскания вылились в увлекательные заметки о долгожителях Абхазии: помимо жизнеописаний они содержат уникальный материал — рисунки старцев. Симон Басария также автор одного из первых учебников по географии Абхазии, который выдержал несколько изданий.
Жизнь Симона Басария закончилась трагически. Каким-то чудом уцелев от репрессий в 1937 году, когда был расстрелян весь цвет абхазской интеллигенции, Басария был арестован в 1941 году. Его обвинили в причастности к деятельности некоей контрреволюционной организации. Более того, он проходил в деле как «глава организации». А дальше все шло по сценарию, который в те годы у репрессированных был примерно одинаковым: отправление в Тбилиси, жесточайшие допросы и расстрел.
Характеризуя личность Симона Петровича Басария, профессор Георгий Дзидзария пишет: «Симон Петрович проявлял строгую требовательность к себе и другим, чуткость и внимательность к простым людям. Чиновничьи бюрократические замашки были глубоко чужды его натуре, он был человек прямой и принципиальный».
войти или зарегистрироваться.