20 июля исполнилось бы 95 лет выдающейся абхазке, первой женщине-скульптору, лауреату Государственной премии имени Дмитрия Гулиа, участнице национально-освободительного движения абхазского народа в годы грузинских притеснений Марине Эшба.
Саид Барганджия
Не упустить важные детали, показать масштаб героя, рассказать о победах и поражениях в его жизни – вот, наверное, главные задачи автора, который собирается рассказать о выдающейся личности. И все же – как они могут быть выполнены на все 100 процентов? Ведь невозможно с «хирургической» точностью передать все переживания, сбывшиеся и несбывшиеся мечты человека, рассказать о его размышлениях перед сном, о том, что заставляло его улыбаться или же, наоборот, грустить... Невозможно вместить в слова величие личности: всегда остается ощущение неполноты и недосказанности. Такое ощущение возникает и тогда, когда пытаешься рассказать о Марине Эшба – первой абхазской женщине-скульпторе. Ее жизненная история навсегда останется в истории Абхазии как путь яркого и талантливого, сильного духом человека.
Знаменитая семья
20 июля 1924 года в семье выдающегося абхазского революционера и борца за независимость Абхазии Ефрема Эшба родилась дочь Марина. В те годы Ефрем Эшба вместе со своей супругой Марией Щигровской жили в Лондоне, Эшба работал в торговом представительстве Советской России. Но вскоре после рождения Марины семье пришлось покинуть страну, потому что в Англии начали преследовать советских представителей.
Они переехали в Москву. В 1926 году родилась еще одна дочь – Лиза. Сестры, Марина и Лиза, были с детства привязаны друг к другу и пронесли эту связь через всю жизнь.
Спустя еще 10 лет, в 1936 году, женщины семьи Эшба остались без главного защитника: Ефрема Эшба отправили в ссылку на Колыму, а спустя три года расстреляли. Подробности гибели и место захоронения знаменитого отца Марины стали известны лишь около года назад. Тогда, через три года после того, как Ефрема Эшба отправили в ссылку, его расстреляли на Лубянке. Он похоронен на территории бывшего закрытого объекта НКВД (Народный комиссариат внутренних дел РСФСР - центральный орган государственного управления РСФСР по борьбе с преступностью и поддержанию общественного порядка в 1917—1930 годах и в 1937—1946 годах – прим. ред.) в поселке Троицкого района Подмосковья (ныне - новая Москва – прим. ред.).
Когда отца забрали, Марине было 12 лет. Все последующие годы, до самой старости, она цеплялась за любую ниточку, чтобы узнать хоть что-нибудь о дорогом человеке, даже находила его сокамерников. С годами она начала понимать, что его уже нет в живых, но всех деталей так и не узнала.
Марина, Ольга и «Олька»
Совсем недавно, в июне текущего года, вышла книга о Марине Эшба «Талант и Женственность: Марина Эшба сквозь призму времени». Автор книги – искусствовед Ольга Войцеховская-Брендель – постаралась собрать воспоминания близких и родных Марины, и поделилась своими собственными.
Ольга сразу предложила, чтобы наше с ней интервью состоялось именно у нее дома, ведь в этом доме Марина Эшба была частой гостьей.
«Она любила тут бывать, подолгу проводила время в размышлениях», - улыбается, стоя на балконе своего дома, Ольга.
Этот скромный домик – в то же время точь-в-точь уголок из мечты о доме у моря: цветущий сад, мощные раскидистые деревья, шум морского прибоя и само море в двух шагах, балкон, утопающий в зелени - тот самый знаменитый балкон из далеких лет прошлого века.
Он был для Марины Эшба особенным местом: здесь со своей близкой подругой – Ольгиной матерью, кстати, тоже Ольгой – они вели задушевные разговоры, делились тайнами, спасались от летней жары. Ну а Ольга-младшая тогда, в конце 60-х прошлого столетия, была еще «Олькой» - так по-матерински любовно называла ее Марина Ефремовна, «тетя Марина».
Во время их первой встречи Ольге было пять лет. Подруга матери на правах близкого семье человека могла дать девочке совет или отругать за детскую шалость, но всегда «с присущей ей интеллигентностью».
«Я Марину считала практически второй матерью, мы виделись почти каждый день. Она была очень сильным человеком. Я ее сначала побивалась: она требовала сделать так, как она хочет, и не иначе», - вспоминает Ольга.
Идею написать книгу о Марине Эшба ей подала известный абхазский историк и этнограф Мира Хотелашвили-Инал-ипа.
«Почти сразу после смерти Марины я повстречала на улице Миру Константиновну. Мы с ней долго говорили, в том числе, о невосполнимой утрате для Абхазии, о том, что не стало Марины Ефремовны. Тогда-то она и стала убеждать меня написать книгу, говорила, что никто не знал ее так близко, как выпало знать мне. Не скрою, слова Миры Константиновны запали мне в душу», - делится Ольга Войцеховская-Брендель.
По ее словам, задача оказалась непростой: воплотить образ женщины такого масштаба на бумаге, восстановить в памяти год за годом жизнь рядом с ней.
«Я не представляла, с чего начинать. Что-то писала, потом откладывала, снова перечитывала, вносила правки. Иногда злилась, разрывала на кусочки материал, потом успокаивалась, садилась и заново все собирала по крупицам», - рассказывает Ольга.
Этот непростой, временами болезненный, процесс в конце концов принес свой плод не только в виде изданной книги, но и в виде бесценных выводов для самого автора. Ольга пишет в книге: собирая по крупицам воспоминания знавших Марину Ефремовну, она «еще раз убедилась, что люди воспринимали ее, как личность, для которой искусство и человек составляли нерасторжимое понятие».
Ольга Войцеховская-Брендель бережно хранит память о Марине. Прогуливаясь по дому, то и дело вспоминает детали и такие важные «мелочи».
«За этим столом мы часто все вместе сидели… Тут во дворе любили проводить время, особенно в жаркую погоду… Марина любила наблюдать за морем…», - вспоминает искусствовед.
Первая абхазская женщина-скульптор
Описывая в книге биографию Марины Эшба, Ольга Войцеховская-Брендель упоминает о склонности будущего скульптора к точным наукам, что повлияло на поиск пути художницы в юности. Марина с детства проявляла способности к математике, и после окончания Великой Отечественной войны поступила в Тбилисский политехнический институт. Училась хорошо, как вдруг… приняла решение бросить политех и поступить в Московский институт декоративно-прикладного искусства. Так часто происходит с людьми, осознавшими свой истинный путь. Так она первой из женщин Абхазии стала скульптором.
В Москве основы скульптурного мастерства Марина изучала у Екатерины Белашовой – очень известного мастера.
Ольга Войцеховская-Брендель подробно прослеживает становление Марины как скульптора. Она пишет, что свой первый ответственный заказ Эшба получила, работая в мастерской Георгия Мотовилова, куда пришла в 1953 году (Георгий Мотовилов – лауреат Государственной премии СССР, известен как оформитель станций Московского метрополитена и автор памятника Алексею Толстому в Москве – прим. ред.).
«Студии было предложено создать образ рабочего для установки у Дома науки в центре Варшавы, столицы братской Польской Народной Республики», - пишет об этой работе Войцеховская-Брендель.
Портреты знаменитостей и памятник отцу
Марина быстро зарекомендовала себя как талантливый и профессиональный скульптор.
Она принимала участие во всесоюзных конкурсах и одерживала победы. Эшба изготовила проекты юбилейных медалей: к 800-летию со дня основания Москвы, к 40-летию гибели 26 Бакинских комиссаров. Она также выполнила эскизы медалей «50 лет институту экспериментальной патологии и терапии АМН ССР», «150 лет со дня рождения Н.А. Некрасова».
Ее руке принадлежит портрет композитора Мусоргского для Советского павильона на Всемирной выставке в Брюсселе в 1957 году. Она также создала образы великих представителей театрального искусства – Станиславского, Щепкина, Ермоловой, депутата Верховного Совета СССР Василия Лакоя, которые критики и искусствоведы высоко оценили.
В 1961 году Марина становится заслуженным деятелем искусств Грузинской ССР. Такое высокое звание представители искусства Абхазии получали нечасто. Конечно, к тому моменту Марина уже была заслуженным деятелем искусств Абхазской АССР.
В начале 1980-х в Гудауте был открыт Мемориальный комплекс, посвященный памяти воинов – жителей Абхазии, павших в сражениях Великой Отечественной войны. Марина работала над ним в соавторстве с архитектором Тамарой Лакрба. Увидев этот комплекс, жители села Лыхны пожелали воздвигнуть аналогичный мемориал у себя в селе, собрали деньги.
Марина вновь выступила автором комплекса, на сей раз вместе со своей подругой, московским скульптором Верой Акимушкиной.
В карьере Марины было много громких и ярких работ, но главной работой жизни стал памятник отцу, Ефрему Эшба, в центре Сухума. Ольга Войцеховская-Брендель вспоминает, что в день открытия памятника Марина долго плакала, не могла себя остановить.
После Отечественной войны народа Абхазии памятник Эшба был в буквальном смысле расстрелян. По словам Ольги, после этого Марина намеренно отказывалась его реставрировать, видя в этом знак судьбы, хотя и не знала точной судьбы отца.
Возвращение на Родину
Обосновавшись в Москве, имея там многих друзей и профессиональные связи, скульптор в то же время всегда стремилась на Родину. Ольга Войцеховская-Брендель поясняет, что Марина Эшба не мыслила себя без Абхазии, без Очамчыры.
«Она знакомится с Тариэлом Аршба – ведущим корреспондентом газеты «Советская Абхазия». Оставив Москву и друзей, вышла замуж за Тариэла, и в 1960 году у них родился сын Владимир», - пишет в своей книге Ольга.
Сын всегда оставался главным человеком в жизни Марины. Сегодня Владимир живет в Сухуме, но не любит общаться с журналистами, предпочитает оставаться «в тени».
Первый брак Марины, однако, распался, и спустя годы Марина вышла замуж во второй раз. Ее супругом стал Нури Акаба. Они прожили вместе всю оставшуюся жизнь, до самой смерти Нури, которую Марина очень тяжело переживала.
Скромный человек и смелый борец
В 1962 году Марина Эшба возглавила Абхазское отделение Союза художников Грузинской ССР. Главной ее целью на этой должности было сделать организацию художников Абхазии автономной. Ее усилия оказались не напрасными: спустя несколько лет Эшба возглавила уже Союз художников Абхазской ССР. Но этому предшествовала долгая и упорная борьба, в которой Марина проявила себя как смелый и справедливый лидер.
Ольга Войцехвоская-Брендель пишет, что наиболее ярким проявлением деятельности Марины во главе Союза художников можно считать организацию в 1966 году групповой выставки абхазских художников в Москве. Надо понимать, что в годы грузинских притеснений в Абхазии это было большой победой.
Марина лично отбирала работы для этой выставки, причем приняла решение не включать свои собственные работы в экспозицию, а представить произведения молодых абхазских скульпторов Виктора Иванба и Юрия Чкадуа.
В 1996 году в эфире Абхазского телевидения показали программу известного журналиста Владимира Зантария о Марине Эшба.
Сама Марина в посвященной ей передаче появляется в кадре лишь раз и совсем ненадолго, что оказывается достаточным для того, чтобы зритель понял всю внутреннюю силу этого человека. Спокойно и вдумчиво дает комментарий о своей борьбе.
«Почти все художники, работавшие тут, в Абхазии, были присланы из Грузии, они получили свои мастерские, дома, квартиры, они были устроены хорошо. Занимали посты. На этом фоне у меня даже какой-то азарт появился: почему так несправедливо получилось, такие талантливые и молодые художники абхазского происхождения – и учиться не могли в школе в абхазской, учились в грузинской… зачем нужно было народ такой талантливый калечить? Я, конечно, целиком окунулась в эту борьбу, можно сказать, потому что они [грузинское руководство] шли на все. Я чувствовала, что отступать не хочу», - говорит в этой короткой врезке Марина.
Женщина-красавица с мужским характером
Марина была человеком искренним и прямым и, как это понятно из разных фактов ее жизни, умела дружить. Близкие отношения связывали ее с семьей еще одного выдающегося абхазского политического и государственного деятеля – Аслана Отырба, а потом и с его дочерью Аллой… Алла Отырба, известная в Абхазии пианистка, сейчас живет в Сухуме и работает в Абхазском институте гуманитарных исследований имени Дмитрия Гулиа. Она очень тепло вспоминает старшую подругу, ставшую важным человеком в ее жизни.
Они с Мариной познакомились в середине 1960-х годов.
«Папа и Марина часто встречались по работе. Как-то она пришла к нам домой в гости. Она сразу обратила на себя внимание. Она была удивительно красивая! Мне было тогда 15 лет. Она была удивительно женственной, у нее была мягкая улыбка и очень располагающая манера общения. При такой женственности, у нее был четкий мужской характер. С нами, детьми, она никогда не сюсюкалась», - вспоминает Отырба.
Алла, которая позже узнала всю семью Эшба, уверяет, что свой решительный характер Марина проявляла с детства. Об этом не раз рассказывала мать Марины.
«Еще в детстве, живя в Москве, она для себя определила, что она абхазка», - отмечает Алла и рассказывает историю из школьных лет Марины Эшба. – В [московской] школе фамилия Марины вызвала интерес, одноклассники спрашивали, кто она и откуда. Марина поделилась этим с отцом. Он ответил, что он абхаз, что Абхазия – его Родина. Добавил при этом, что мама Марины – не абхазка, а девочка сама может решить [о своей национальности]. Она, долго не думая, ответила: папа, я – как ты. На следующий день пришла в школу и прямо на уроке встала и торжественно заявила всему классу о том, что она абхазка. Тогда решительность Марины отметила и учительница».
Особенно Алла с Мариной сблизились в 1990-е годы, у них было много общего. Похожими оказались и самые грустные обстоятельства их жизни: и Алла, и Марина потеряли родных сестер.
«Она всегда говорила, что она не сентиментальный человек. Но у них была особая привязанность», - говорит Отырба о взаимоотношениях Марины с сестрой Лизой.
Смерть сестры Эшба переживала очень тяжело, что отразилось даже на желании заниматься любимым делом.
«Это (смерть сестры – прим. ред.) очень подкосило тетю Марину, она не хотела работать. Мы вместе с мамой уговаривали ее вернуться в мастерскую. Я по ее просьбе с ней ходила в мастерскую, но мы всегда возвращались обратно. Однажды мы уже собирались уходить [из мастерской], как она мне сказала: ты иди, а я останусь, поработаю», - вспоминает Алла.
Талант Марины Эшба всегда был заметным и востребованным. Об этом часто писали эксперты в авторитетных изданиях, но главное: ее работы трогали простых обывателей, возможно, даже не очень хорошо разбиравшихся в искусстве. В ее произведениях есть история, в них есть жизнь. И сегодня, спустя десятилетия, они приковывают к себе внимание, затрагивая в людях какую-то личную «струну», пробуждая их личную боль и радость.
Марина Эшба ушла из жизни 17 мая 2002 года после непродолжительной болезни. Она ушла, оставив частицу своей души в каждой из своих скульптур, частицу своего сердца каждому, кто когда-то был с ней знаком, оставив Абхазии и абхазскому народу величайшее наследие.
Ознакомиться с работами медальера Марины Ефремовны Эшба можно тут >>
войти или зарегистрироваться.