Накануне 82-летия Владимира Авидзба инфопортал ВААК взял интервью у этого яркого политика и человека.
Советский партийный и абхазский политический деятель, дипломат, кандидат исторических наук, член Союза журналистов СССР, депутат Верховного Совета Абхазии Владимир Авидзба накануне дня рождения рассказал ВААК о своем жизненном пути, наполненном яркими событиями.
Беседовал Саид Барганджия.
– Владимир Джамалович, расскажите, пожалуйста, о своем детстве.
– Детство было как у всех: играли с друзьями, с некоторыми из них дружим и сегодня. Например, с Рауфом Абухба, мы пронесли дружбу через всю жизнь. Больше всего из детства я вспоминаю период, когда пошел в школу. Это было в 1945 году. Первый класс я закончил на одни пятерки, был лучшим учеником в классе. Учился я в Верхнеэшерской восьмилетней школе, сейчас она средняя общеобразовательная. Так вот, я хорошо помню, как нас заставляли учить чуждый нам грузинский язык, запрещали говорить на абхазском. Все это очень сильно врезалось в мою память на всю жизнь.
– Сразу после школы Вы стали играть в Абхазском драматическом театре. А было ли намерение продолжить учебу?
– После школы я пытался поступить в Грузинский сельскохозяйственный институт. Я проходил по лимиту (в СССР была практика, когда государство выделяло средства для обучения некоторых абитуриентов на востребованные специальности - прим. ред.). Но по какой-то причине нас – лимитчиков – не приняли в институт. Я вернулся домой. Мама очень не хотела, чтобы я оставался в колхозе, а дядя, Азиз Агрба, был главным режиссером Абхазского драматического театра. Мама попросила его помочь мне устроиться на работу. Я пришел к нему на собеседование, и в тот же день он взял меня на работу актером. Это было в 1956 году. Мне эта работа очень нравилась, я полюбил театр. Обстановка была хорошая, нас окружали такие великие актеры, как Лео Касландзия, Шарах Пачалиа, Минадора Зухба, Розынбей Агрба. Я с большим удовольствием играл роль капитана Милецкого в спектакле «Черный гость» Георгия Гулия. Но несмотря на то, что мне все это нравилось, меня больше тянуло к политике.
– Как Вы попали в политику?
– Во время работы в театре параллельно поступил на филологический факультет Сухумского государственного педагогического института. Я был активистом комсомольской работы, меня приглашали на совещания в обком комсомола, в ЦК комсомола Грузии. В общем, вся эта комсомольская суета затянула больше, чем театр. После окончания института меня пригласили работать в райком комсомола и спустя две недели избрали вторым секретарем Сухумского райкома комсомола. После того, как расформировали Сухумский райком, нас присоединили к Очамчыре, я там был вторым секретарем Очамчырского промышленного комитета. Но тут работа не сложилась.
Тогда же Георгий Дзидзария (выдающийся абхазский политический и общественный деятель – прим. ред.), предложил мне поступить в аспирантуру. Он меня знал, пригласил к себе, мы поговорили. В итоге я принял участие в конкурсе и поступил. После окончания аспирантуры где-то через полгода меня направили в редакцию газеты «Апсны-капш» завотделом пропаганды. Я проработал в редакции 10 лет. Из них семь лет был завотделом, три года – заместителем редактора. Из всех моих должностей больше всего мне нравилась именно журналистская работа.
– Это был сложный период грузинских притеснений. Сложно было работать в абхазской газете?
– Было непросто. Но в газете печатались самые яркие представители абхазской интеллигенции. Газета пользовалась большим спросом, несмотря на все трудности, мы работали.
– Расскажите о своей работе в должности первого секретаря Ткуарчалского горкома партии.
– Я там проработал пять лет и один месяц. Занимались энергетикой, добывали уголь, строили здания и заводы. В обязанности первого секретаря входило буквально все. Я за все отвечал. За эти пять лет, что я там проработал, мы построили два завода. Работа была тяжелая, но тогда Ткуарчал жил, его население составляло 25 тысяч человек. Сегодня город, к сожалению, вымирает, в нем живет пять-шесть тысяч человек.
– Значительную часть своей жизни, с 1994 по 2014 год, Вы проработали полномочным представителем Республики Абхазия в Турецкой республике. Как так случилось, что Вы уехали в Турцию?
– Первый президент Абхазии Владислав Ардзинба несколько раз приглашал меня к себе на встречи. Это уже было после окончания Отечественной войны народа Абхазии. Он спрашивал меня, где бы я хотел работать, очень хорошо ко мне относился. Мы еще были с ним односельчане. Тогда-то я и сказал, что, если получится, я хотел бы представлять Абхазию в Турции.
– Чем было мотивировано Ваше желание?
– Во время учебы в аспирантуре каждые выходные я ездил домой в Эшеру. Матери помогал, я вообще был очень привязан к матери. С мамой жила еще и моя родная тетя. В один из таких моих приездов тетя дала мне письмо, адресованное моему отцу, и попросила прочитать. Его писал один турок, женатый на абхазке, который раньше жил в Эшере, а в 1936 году (во время сталинских репрессий – прим. ред.) был вынужден уехать в Турцию. В письме, написанном в 1961 году, он интересовался судьбами своих друзей. Я прочитал это письмо, не находил себе места, оно меня очень сильно впечатлило. В тот же день написал ему ответ, в котором сам просил помочь найти контакты моих однофамильцев в Турции. Так и завязалось мое общение с нашей диаспорой в Турции. К тому моменту, когда я говорил с Ардзинба о работе в Турции, я уже переписывался почти с тремястами нашими соотечественниками из Турции.
– Вы знали турецкий язык?
– Знал, с детства. В деревне моими соседями были турки, они говорили с нами на турецком. Были дети, мои сверстники, которые тоже говорили со мной на турецком, и в школе было несколько человек. Вот так потихоньку и выучил. Нам запрещали между собой говорить на абхазском, и мы какие-то секреты и что-то важное обсуждали на турецком. Я его не забыл. Когда поступал в аспирантуру, знание турецкого стало главным моим козырем.
– Уезжая в Турцию, Вы уже были семейным человеком?
– Да, у меня была семья, двое детей. А поехал я один. Меня, с одной стороны, радовала возможность стать первооткрывателем абхазской дипломатии в Турции, но вместе с тем эта ответственность очень давила на меня.
– Скучали?
– Дети и жена приезжали по возможности. И так все 20 лет. Но в Турции ни на секунду я не почувствовал себя чужим. Они меня приняли, и я растворился среди своих братьев. Скучал, находясь в Турции, я больше всего по [дорогим] людям, по абхазской интеллигенции [дома], по театру, книгам.
– Владимир Джамалович, знаю, что все годы пребывания в Турции Вы описали в своем дневнике и планируете его издать – когда?
– В конце года или в начале следующего – я его перечитываю, вношу правки.
– О чем он, в основном?
– О том, что меня больше всего тревожило, что чувствовал, о событиях, свидетелем которых мне довелось стать. Он в большей степени о проблемах, которые переживала абхазская диаспора в Турции.
– Как Вы сами оцениваете свою работу в Турции?
– Как-то, [во время пребывания там], я сидел в кабинете, не было настроения, был расстроен. Ко мне зашла одна активистка, турецкая абхазка. Она заметила, что я грущу, и поинтересовалась, в чем дело. Я сказал, что не совсем доволен своей работой, многое не успел реализовать. На что она мне ответила: «Ты сравни, какое у нас тут было представление об Абхазии до твоего приезда – и как мы сегодня правильно чувствуем Абхазию». Думаю, это мой главный вклад.
– Владимир Джамалович, чем Вы занимаетесь сегодня?
– Я – главный ученый отдела источниковедения Абхазского института гуманитарных исследований. Я уже в возрасте, мне нужно больше отдыхать. В большей степени сейчас работаю над своим дневником. Все, что пишу – только о работе в Турции. Пишу, понимая, что все, что я познал, увидел, кроме меня никто не опишет.
– Расскажите, пожалуйста, о своей семье.
– Супруга моя – журналист Елена Яковлева. Дочь работает в Посольстве Абхазии в России, сын – в Таможенном комитете Абхазии. Сын женат. Живем мирно. Меня беспокоит, что у меня пока нет внуков, но надеюсь, они скоро появятся.
– День рождения для каждого человека – всегда повод подвести некий промежуточный итог жизни. Как Вы оцениваете свой жизненный путь?
– Если бы мне пришлось пройти все заново, я ничего бы не поменял. Мне 82 года, и я доволен жизнью.
– Чего бы Вы хотели пожелать самому себе в свой день рождения?
– Внуков – и больше ничего. Все, что нужно, у меня есть.
Duygulandım ve gözlerim yaşardı, değerli büyüğümüze, sevenleri ve sevdikleriyle birlikte sağlık ve mutluluklar diliyorum.
Duygulandım ve gözlerim yaşardı, değerli büyüğümüze, sevenleri ve sevdikleriyle birlikte sağlık ve mutluluklar diliyorum.
войти или зарегистрироваться.